Анри Сала. Интервью. 1998. Видео. Предоставлено Ideal Audience International; галереей Chantal Crousel, Париж; Johnen/Schöttle, Берлин, Кельн, Мюнхен. Ольга Чернышева, Люстры в лесу. Инсталляция. Сецессион, 2017. Фотография: Йоррит Ауст. Павел Альтхамер. Яцек Ташковский. Мезалия. 2010. Видео. Марко Мяэтамм. Игры за власть. 2010. Керамические тарелки, печать. Максим Шер. Отдаленный, звучащий чуть слышно вечерний вальс. 2013 – 2019. Слайды, фотографии, авторский текст, выдержки из писем.

Кураторы: Виктор Мизиано, Анна Журба

Московский музей современного искусства, Государственный центр современного искусства (ГЦСИ) и Еврейский музей и Центр толерантности представляют пятую сессию масштабного междисциплинарного проекта «Удел человеческий», который разворачивается на протяжении семи лет на крупнейших музейных площадках Москвы. ММОМА во второй раз становится площадкой для межинституционального проекта. В 2016 году здесь была представлена вторая сессия «Удела человеческого», которая исследовала человека в системе разнообразных аффективных связей и чувств — любви, дружбы, подозрения, отвращения. На этот раз темой для размышлений стал феномен биографии — ее место и значение в современной культуре. Представленная в рамках этой сессии выставка «Биография. Модель для сборки» демонстрирует видео-работы, инсталляции, фотографии, объекты и скульптуры 14 художников со всего мира. Часть произведений создана специально к проекту в ММОМА.

Выставка, название которой позаимствовано у биографического романа Хулио Кортасара, предпринимает попытку отразить целый ряд основных парадоксов, составляющих в своей совокупности суть феномена биографии. Экспозиция организована так, что каждый художник получил в распоряжение целый зал, чтобы сделать герметичное высказывание, хотя проект, тем не менее, может быть разделен на несколько глав. Феномен биографии как продукта индивидуалистического общества предполагает неминуемый нарциссизм, при котором объект и субъект исследования совпадают. Этот нарциссизм, в свою очередь, предполагает и игру фантазии художника о самом себе — так, на выставке представлены проекты Павла Альтхамера и Петера Фридля, воображающих свои биографии в их еще нереализованной завершенности. Также «Модель для сборки» иллюстрирует дихотомию завершенности и статичности биографического повествования, точкой в котором обычно является смерть (например, проект Максима Шера, в котором меняться может лишь оптика взгляда, но не сама история, прочерченная курсивом) и ее процессуальности, ежесекундной способности биографии к изменчивости (проект Анри Сала о несовпадении биографии в разных точках ее отслеживания). Биография подразумевает определенную монументальность, однако тон выставки далеко не всегда столь серьезен: Сергей Братков раскрывает свою жизненную историю через борьбу с вредной привычкой курить, а Марко Мяетамм последовательно архивирует сцены и курьезы своей повседневной семейной жизни. Выставка развивает своеобразную топонимику феномена биографии: автобиографичность (проекты Недко Солакова, Жанны Гладко и Баби Бадалова), выдуманные биографии и идентичности (проект Роее Розена), биография как часть большой истории (работы Амалии Ульман и Даниэлы Комани) и как история семейная или групповая (проект Воробьевых). Биография, безусловно, является определенным конструктом (к этому факту отсылает и само название выставки и финальная ее работа — проект Ольги Чернышевой), но конструирование также может происходить по целому ряду сценариев: от фикции до своеобразной археологии, от формального жизнеописания до глубоко личного повествования от первого лица.

Художники-участники выставки: Недко Солаков, Баби Бадалов, Сергей Братков, Петер Фридль, Даниэла Комани, Анри Сала, Амалия Ульман, Ольга Чернышева, Роее Розен, Виктор и Елена Воробьевы, Марко Мяетамм, Жанна Гладко, Павел Альтхамер, Максим Шер.

О проекте «Удел человеческий»

Название проекта отсылает к одноименной книге Ханны Арендт, в которой она пытается дать ответ на один из ключевых вопросов минувшего века — как быть и остаться человеком перед лицом драмы Истории? Идея проекта, объединившего три музея, исходит из предположения, что человек и его место в мире XXI века сегодня вновь становится одной из центральных культурных проблем. Художники и мыслители начинают возвращаться к темам памяти и травмы, корней и бездомности, биографии и судьбы, надежды и любви, веры и верности. Современная реальность не может быть сведена к однозначным определениям и исчерпывающим интерпретациям, а потому именно человек и его опыт оказываются исходной и конечной точкой актуальной картины мира.

Проект «Удел Человеческий», сочетающий исследовательский, выставочный и дискуссионный форматы, затрагивает актуальные мировоззренческие проблемы, демонстрирует последний срез дискуссий в области гуманитарного знания, вовлекает в диалог ведущих мировых интеллектуалов. Его задача — не фиксация «конечных результатов», но демонстрация подвижности и многоаспектности современного знания и представления о мире. «Удел человеческий» призван стать объединяющей платформой для интеллектуального и художественного осмысления самых острых проблем современного мира и вызовов нашей драматической эпохи. Проект был организован в 2015 году тремя ведущими московскими институциями: Государственным центром современного искусства (ГЦСИ), Московским музеем современного искусства (MMOMA) и Еврейским музеем и центром толерантности.

Завершится проект большой итоговой выставкой и публикацией сборника статей по материалам симпозиумов.

Биография была призвана к жизни эпохой современности. Она возникла с закатом традиционного общества и появлением автономной личности, которая отныне сама взялась управлять своей судьбой. Биография, следовательно, предполагает вариативность: каждый ее этап и каждый ее поворот есть результат индивидуального решения и выбора из возможных альтернатив.
Отсюда первый из многих присущих феномену биографии парадоксов. Она, с одной стороны, исторична, так как представляет субъекта в его развитии, а, с другой стороны, она исходит из наличия в нем некой сугубо индивидуальной целостности, которая собственно и раскрывается в личностном становлении. Парадокс этот подводит к еще одной столько же парадоксальной черте биографического рассказа. Биография — это живой процесс творческого проживания жизни и каждый ее новый поворот может ее полностью изменить. Именно поэтому биография неотторжима от смерти: ее смысловой стержень проступает со всей очевидностью только тогда, когда жизнь завершается и теряет способность к развитию. Вот почему биографии чаще всего пишут посмертно.

Но более того — а это по сути уже новый парадокс — к смерти причастна и автобиография: она неизбежно несет в себе нечто суицидальное. Ведь жизнь личности всегда открыта, в то время как повествование без замкнутости, т.е. без обозначенного не только начала, но и конца, невозможно. Впрочем, парадокс автобиографии можно описать и иначе. Сама возможность повествования о себе от первого лица предполагает взгляд на себя как бы со стороны. Что бы написать автобиографию надо вообразить себя другим или же, что по сути одно и тоже, смотреть на себя глазами другого. Но наряду с этим оправдана и обратная перспектива: любая биография есть по сути автобиография! Ведь любая биография включает в себя и биографию того, кто ее пишет.

Принято считать, что биографический рассказ оправдан тем, что представляет уникальную личную судьбу. Но в тоже самое время биография несет в себе нечто надличное, так как, будучи литературно-художественным жанром, имеет свои устоявшиеся жанровые нормы и условности, в которые приходится встраивать неповторимый индивидуальный опыт. А потому в той мере, в какой из биографического повествования невозможно полностью изъять реальность прожитой жизни, т.е. невозможно сделать его фактом чистого воображения, биография — жанр художественно неполноценный, балансирующий на грани собственного краха. Но в тоже самое время в той мере, в которой биография суть литературно-художественный жанр, ей часто принято отказывать в статусе объективности. Биография — даже самая педантичная и выверенная в источниках, — это не историческое свидетельство, а произведение искусства.

Отказывает биографии в объективности не только теория культуры, но и социальная философия. Так существует мнение, что биографическое повествование склонно романтизировать субъекта, преувеличивать его автономность: ведь выстраивая свою судьбу, субъект работает с теми возможностями и обстоятельствами, которые ему дали общественные условия, т.е. что судьба человека в очень большой мере социально и культурно предопределена. Другие же обращают внимание на то, что любой рассказ о прожитой жизни — а уж тем более о жизни собственной! — не может не быть мотивирован. Он непременно осознано или же неосознанно склонен представить биографические коллизии в некоем предзаданном субъективном или же даже идеологическом ключе.

Суждение это находит, однако, свою полемическую и вновь не лишенную парадоксальности реакцию. Раз биография суть не объективный факт, а художественный конструкт, так давайте хотя бы отчасти вернем ей объективный характер тем, что наглядно вскроем ее художественную условность, или, если воспользоваться названием одного из замечательных биографических произведений мнившего века (романа Хулио Кортасара), давайте представим биографию — личную или чужую, индивидуальную или групповую, как «модель для сборки». Но заявила о себе и другая еще более категоричная реакция. Если биографии не объективны так как пишутся мотивировано, то почему мы не можем признать объективными саму эту мотивацию и стоящий за ней жизненный опыт?!

На этом настаивают сегодня те, кто с радостью констатируют конец идеологий и их «больших нарративов», в которых индивидуальные судьбы либо растворялись без остатка, либо же превращались в персонализированные метафоры масштабных общественных процессов и событий. Конец «больших нарративов» собственно и открывает «эпоху биографий», когда сознание смещает свой интерес с героических биографий-мифов на жизненные истории реальных людей.

Наконец, есть в феномене биографии еще один сущностный парадокс. Люди рассказывают историю про чужую или собственную жизнь с тем, чтобы извлечь из нее уроки для своего дальнейшего существования. «Как это ни парадоксально, — писал Зигмунд Бауман — истории, рассказанные о жизни, вмешиваются в прожитую жизнь еще до того, как она проживается, и о ней становится возможным рассказать».

Виктор Мизиано, Анна Журба

Официальный страховой партнер проекта

Медиа партнеры

 

 

 

 

При поддержке